Гагарин и пустота

Фото: Полина Еременко/PublicPost Текст: Полина Еременко Раньше военный городок Корзуново за полярным кругом был веселым и в чем-то даже модным местом: танцы, "дефицит" и первый космонавт планеты. Самолеты улетели, летчики разъехались, остались два жилых дома и несгибаемый имперский дух. Когда 35 лет назад военный летчик Владимир рассказал своей невесте Татьяне, что его отправляют служить в поселок Корзуново в Мурманской области, она сразу согласилась ехать с ним. И заскочила в книжный, чтобы посмотреть карту СССР и найти то место, куда придется уезжать из родной Саратовской области. Карта была большая, свисала со стола, вспоминает Татьяна, Корзуново было где-то ближе к полу. Но жить в Корзуново оказалось не скучно: его одаленность с лихвой компенсировали танцы в офицерском клубе, которые не кончались до утра, солнце, которое не садилось в полярные дни, магазины, которые были забиты дефицитом, и огромная веселая компания летчиков и их молодых красивых жен. Корзуновцы не чувствовали себя оторванными от мира — слетать на самолете из местного аэродрома в Москву погулять и обратно — ничего не стоило. В 1998 году танцы в Корзуново закончились — полк расформировали. Летчиков помоложе отправили на другие базы, тех, кто постарше — сократили, дав квартиры. Пять тысяч жителей Корзуново стремительно покидали поселок. Сегодня трудно представить, что в Корзуново когда-то шла бурная жизнь: офицерский клуб, где летчики танцевали с женами, давно сгорел, магазины стоят без стен, дома — без стекол, взлетно-посадочную полосу разобрали. Поселок не отличался бы от других заброшенных военных городков, если бы не одно но — здесь продолжают жить люди. Их мало: из пяти тысяч корзуновцев осталось всего 250. Они остались здесь по своей воле и считают себя не хуже парижан. Такой вид из окна у Корзуновцев, проживающих в доме №42 и №43. Собственно, такой вид из окна у всех корзуновцев, поскольку больше жить в этом поселке негде. Собаки воют, дом скрипит В Корзуново неуютно. После девяти вечера людей на улице нет. Только собаки бродят по 20-градусному морозу и воют, как волки. Я поселилась на последнем этаже одной из двух обитаемых пятиэтажек. Когда корзуновцев осталось совсем мало, их свезли жить в дома №42 и №43, чтобы сэкономить на электричестве и отоплении. Нежилые квартиры сдают в аренду. В квартире напротив моей, судя по громким голосам, выпивали. Стучаться не стала — глава местного ТСЖ, который забирал меня с остановки "31-й км" и вез в Корзуново (автобусы из Мурманска в Корзуново не проезжают), посоветовал этого не делать: мол, буйные. Я выглянула в окно, надеясь увидеть хоть одну живую душу — никого. Вскипятила чайник и села чего-то ждать. Так и просидела до 11 вечера. В окно увидела только одну девушку — она перебегала из подъезда в подъезд. Заколоченные окна соседнего здания угнетали. К полуночи я помутилась рассудком: "А вдруг там живут зомби и они придут за мной." Чтобы утро поскорее наступило, я легла спать. Сон не шел, собаки выли, мужики кричали. Когда дом скрипел, я вскакивала: "Зомби пришли". Здесь собирались построить школу с бассейном, но после 1998 года, когда полк расформировали, она оказалась никому не нужна. Поиск живых Утро так и не наступило. К полудню я поняла — это полярная ночь. По сумраку вышла на Печенгскую улицу искать живых. Наткнулась на заброшенную стройку, там когда-то строили большую школу с бассейном. Рядом офицерский клуб, окна заколочены, голубая краска облупилась. Зажмурилась, представила, какие там были раньше танцы. Обошла открытый люк, увидела остатки мебельного магазина, прошла мимо пары заколоченных пятиэтажек, заглянула в разбитые окна. Подумала, что было бы редкой удачей найти здесь что-нибудь, оставленное прежними жильцами. Плюшевого медведя, например. Заглянула в окно, увидела только остатки голых стен, удивилась собственной глупости. Направилась к заброшенным баракам в отдалении, передумала, когда оттуда выскочили собаки и стали рычать. Увидела желтый автобус с надписью "Дети" и побежала за ним. Главная и единственная улица Корзуново — Печенгская. Так я познакомилась с той самой Татьяной, которая танцевала в том самом офицерском клубе 35 лет назад. Татьяна, теперь уже скорее Татьяна Петровна, сохранилась куда лучше клуба — у нее аккуратная прическа, симпатичный черный свитер с вышитыми кружочками и горящие глаза. Как странно — думаю я — у жителя такого места могут гореть глаза. Татьяну Петровну я нашла в школе, она здесь директриса. Да, здесь есть действующая школа. Более того — она оказалась в отличном состоянии. "Как вам живется среди развалин? ". "Да я давно перестала их замечать", — отвечает Татьяна Петровна. Говорю, что их тяжело не замечать — они повсюду, и мне здесь страшно. "Страшно было, когда полк только расформировали. По Корзуново бродили мародеры — тащили все, что плохо лежало". А когда в заброшенных домах не осталось даже полов, они ушли. "Сначала было грустно, а потом спокойно — к тишине привыкаешь". "А как вообще вы здесь застряли? Вашему мужу не дали квартиру?". "Почему же? Нам много лет назад дали квартиру в Краснодаре. Но мы решили остаться в Корзуново". Странный у нас получился разговор. Я говорила, что здесь страшно и плохо, что разрушенные дома угнетают. Она в ответ предавалась воспоминаниям о танцах в полярный день. Я возражала: танцы остались в прошлом веке, а сейчас что здесь хорошего?. Она в ответ рассказывала, что трава здесь летом зеленее зеленого. Я ей говорила, что здесь собаки злые, она улыбалась и только повторяла, что любит Корзуново и не может дать ему умереть. Я настаивала, что он уже мертв. Последнее слово осталось за ней: "Пока я здесь, он не мертв. Видите же, как школа светится". "Вы думаете в Париже нет проблем?" Списав чувста женщины на ностальгию, решаю найти кого-нибудь помладше. Попросилась на урок рисования к второклассникам. Полный класс детей рисовал поросят. Я подсела к Диме:"Ну что, вы с друзьями любите по заброшенным домам бродить?". Он равнодушно ответил, что им нельзя (каждый месяц школа проводит на эту тему инструктаж), да и не интересно. Нет, говорю, такого не может быть, ты мальчик и должен тянуться к таким вещам. Дима не понимает: "А что в них такого?". Тут уже начинаю понимать я — для маленького Димы дома без стекол — часть пейзажа. Для одних детей норма — метро, пробки, высотки, для других — река, корова, трактор, а для Димы — покосившийся барак, пустая улица и воющий пес. Здесь раньше находился находился магазин "Северное сияние". В школе я встретила бывшего летчика — Владимира Павловича. Он ведет ОБЖ и английский. Здесь вообще все преподаватели — бывшие военные и их жены. Владимир Павлович озадачил меня еще больше. "Я не чувствую себя заброшенным, я по-прежнему на острие жизни!". У него, понятно, тоже есть квартира (где-то в центральной России), и он, понятно, тоже никуда не собирается. Заброшенные здания вообще не мешают, говорит он, и так уютно. Его раздражает мое удивленное лицо (я не смогла себя контролировать при слове "уютно). "Ну конечно, у нас есть некоторые проблемы — но где их нет? — говорит он, — Вы думаете, в Париже их нет? Вы хотите увидеть город-призрак? Езжайте в Америку, в Детройт!". Владимир Павлович уверен, что у городов, которые считают себя живыми, есть чему поучиться у Корзуново: "Пусть из Неаполя к нам приезжают учиться мусор убирать. У нас тут дураков нет, знаете ли". "Я Гагарина видела" Как причудливо здесь люди воспринимают реальность, думаю я по пути в местную администрацию. Замечаю вдруг, что деревья здесь очень красиво покрыты снегом, а небо такое звездное. Пора отсюда уезжать, а то скоро корзуновцем стану, мекает мысль. У входа в помещение администрации (располагается в 4-х этажке, верхние окна заколочены) курит пожилая женщина в берете, Ирина Борисовна. Главное воспоминание ее жизни — приезд Гагарина в Корзуново в 1965 году. "Голос у Гагарина был не героя, а домашний. А еще он такой смешливый был". Она до сих пор переживает, что не сфотографировалась с ним. "Все мужчины тогда понимали—это навечно, звали сфотографироваться, а я постеснялась в кадр влезть. Такой шанс упустила". Зато ее отец записал выступление Гагарина и все детство она слушала голос космонавта на магнитофоне. Ее сын живет в Петербурге и зовет все время к себе. Она, понятно, никуда не собирается уезжать. Здесь прошла ее жизнь, здесь она видела Гагарина, здесь она и останется. На землю меня возвращает глава администрации. Ему на вид всего 35, но зовут его Романом Александровичем. "Жутковато у вас тут", — улыбаюсь я ему. Роман Александрович уточняет, что он живет не в Корзуново, а в соседнем поселке Заполярный: "Там цивилизация". Сколько живет людей в Корзуново, он точно не знает (про 250 человек рассказала его помощница). Да и люди, говорит он, здесь "специфические". Киваю. На первом этаже здания находится Администрация. На втором — приемная фельдшера, музыкальная школа, детская библиотека и ЖКХ. Он-то уж точно не собирается проводить здесь всю жизнь — проработает до 2014 года, а потом, говорит, хочет большего. "Чего, например?" "Хотел бы, например, в Москву, работать в Администрации президента и быть правой рукой Сергея Иванова". Думаю: интересно, что он в резюме напишет — "управлял мертвым поселком"? А вслух говорю: "А вам интересно здесь работать?". "Вы хотите узнать, не занижена ли моя самооценка от того, что у меня живет 300 человек, а не 10 тысяч?" — читает он мои мысли, — Ну, крутым я себя не чувствую, но сейчас для меня главное усвоить навыки управленца". За время работы, говорит Роман Александрович, он сменил всем жителям унитазы и установил стеклопакеты. Роману Александровичу пора обедать. Пять сотрудниц Администрации в аккуратных кофточках с залакированными прическами наливают Роману Александровичу чай и накладывают салаты: с креветками, с лисичками и на десерту тирамису с орешками. Глава администрации ест молча, дамы болтают без умолку. Интересуются политикой: "Мы бы хотели знать — Навальный все-таки засланец или засранец?". Я молча глотаю лисичку. На следующий день я вернулась к Татьяне Петровне. Я ей показывала свои корзуновские фотографии, а она рассказывала, что там было раньше. В маленьком лесе она узнала ЦПКиО и вспомнила, как там играл духовой оркестр. На фотографиях пустых домов видела квартиры своих друзей. И конечно, вспоминала про танцы в офицерском клубе в полярный день. Пока я шла на автобус, чтобы навсегда уехать из Корзуново, я смотрела по сторонам и думала: зачем сносить дома, ведь и так уютно. Бывший офицерский клуб. Здесь раньше проходили танцы до утра. Здесь же выступал Гагарин в 1965 году.